"Мы с Митьками, зимой часто рисовали пейзажи, сидя в московских или питерских подъездах, и, понятное дело выбирали те, откуда вид получше, так теперь ни в один подъезд не зайти!", - продолжил он.

Художник отметил, что дискомфорт городского существования характерен для всего мира, и является итогом развития общества потребления, в котором неуютно никому: "Мы пока молодые бужим и торопимся, ничего не замечая вокруг, и вдруг обнаруживаем, что мир изменился. Что-то исчезло, а что-то, наоборот, появилось, но к тебе отношения уже не имеет".

Батынков признался, что рисует, как правило, навязчивые образы, которые у него в голове: "Знаете такой термин в психоанализе - "вытеснение"? Я рисую, чтобы избавиться от навязчивых идей".

Он продолжил, что его увлечение "самолетами" (в картинах художника образ летящего самолета встречается чаще других) не связано с навязчивой идеей. "На самом деле художники продолжают рисовать то, что рисовали на последней страничке в школьной тетради: мальчики - самолетики и танки, девочки - принцесс и лошадей. Кстати, вся история живописи построена на этом", - уверен художник.

На его взгляд сюжетов в живописи существует не так уж много. "Бессмысленно рисовать подсолнухи после Ван Гога, или глиняные бутыли после Моранди. Специально, я не отслеживаю, какие темы в живописи уже "отработаны", просто расслабляюсь и пытаюсь услышать себя. А что еще делать, как не рисовать: пить все время здоровье не позволяет!".

Он добавил, что никак не может уловить границы актуального в искусстве: "Иногда, я оказываюсь актуальным художником, тогда меня берут на международные выставки и даже призы дают, а иногда - нет. Я уже перестал ломать над этим голову".

Художник рассказал, что отказался от участия в скандальной выставке "Соц-арт". "Кураторы предложили сделать работы на социальную тематику, но мне это не интересно - в мире уже ничего не меняется на протяжении тысячелетий - есть хозяева и есть рабы", - считает автор.

Батынков продолжил, что его не волнует также ни слава, ни деньги, хотя стоимость картин автора варьируется от двух до десяти тысяч долларов. В свои 49 лет художник задумался о жизни после смерти и Страшном суде. "Все время думаю о том, чтобы в деревню переехать, но деньги зарабатываются ведь в Москве", - сказал в заключении автор.