Кустодиев Борис Михайлович
(1878-1927)
Выходец из семьи преподавателя духовной семинарии.
Для его становления как художника наибольшее
значение имели уроки
в петербургской
Академии художеств, где он учился в 1896-1903. Был
членом объединений «Мир искусства» и «Союз русских
художников».
Первые опыты
Репин сделал молодого мастера одним из соавторов
своей картины «Заседание Государственного Совета»
(1901-03, Русский музей). Сотрудничество вылилось в
настоящее соперничество, поскольку Кустодиев, являя
раннюю зрелость таланта, создавал удивительно живые
импрессионистические портретные этюды, почти не
отличимые от репинских. Продемонстрировал
замечательное мастерство портретиста и в
самостоятельных своих портретах-картинах начала
века, элегантных и экспрессивных («И. Я. Билибин»,
1901, там же; «Семья Поленовых», 1905,
Историко-художественный музей, Вена). Позднее (с
1908) увлеченно работал и в скульптурном (тоже
импрессионистическом по манере) портрете, создав — в
пластилине, гипсе, которые затем часто переводились
в мрамор, — целую галерею портретных бюстов
известных деятелей культуры (М. В. Добужинского, В.
Э. Мейерхольда, А. М. Ремизова, Ф. Сологуба и т.
д.).Ранний интерес к национальному быту и истории
отнюдь не сочетался у Кустодиева с консервативным
охранительством. В своих политических симпатиях он
был либералом, сочувствующим революции, что особенно
ярко и зло проявилось в его антиправительственных
карикатурах 1905-06 гг.
Русская провинция в картинах Кустодиева
Жил преимущественно в Петербурге и Москве, постоянно
наезжая в живописные уголки русской провинции.
Особое впечатление всегда оказывали на художника
города и села Верхней Волги — Кострома, Кинешма,
Романов-Борисоглебск (Тутаев), Нижний Новгород и др.
Здесь зарождались его прославленные образы
крестьянского, мещанского, купеческого быта,
«ярмарки», «масленицы», «деревенские праздники»,
которые складывались в большие серии картин маслом,
гуашей и акварелей, где художник многократно
варьировал исходный мотив — с неизменно красочным,
пестрым, мажорным, колористически близким народному
искусству эффектом. Мастер пишет также жанровые
портреты-типажи, где фигуры предстают
олицетворениями русской провинции как таковой
(«Купчиха», 1915; «Купчиха за чаем», 1918; оба —
Русский музей), окружает живой жанрово-пейзажной
средой и собственно портретных персонажей («Ф. И.
Шаляпин», 1922, там же).
С годами в его композициях
нарастает иронически-театральное начало, крепнет
общее чувство идиллической, либо чуть печальной и
ностальгической, ирреальности («все мои картины —
сплошная иллюзия», — говорил сам мастер). Поэтому
сценография как таковая (оформление «Блохи» Е. И.
Замятина во 2-м МХАТе, 1925, и др. спектакли, в том
числе по пьесам А. Н. Островского) предстает
естественным продолжением его станковых работ.
Тяжелая болезнь приковывает Кустодиева с 1916
к инвалидному креслу, но он продолжает работать
чрезвычайно активно и самобытно. Мотивы радостного
обновления доминируют в его картинах с новой,
революционной тематикой («Большевик», 1920,
Третьяковская галерея; «Праздник II конгресса
Коминтерна на площади Урицкого», 1921, Русский
музей). Он создает агитационную графику в духе
народного лубка, часто выступает как художник книги,
суммируя свою старорусскую иконографию в книжке
«Русь» (с текстом Е. И. Замятина; 1923) и др.
циклах, продолжает работать и как скульптор (модели
для фарфоровых статуэток). Характерные для ряда его
образов эротические ноты, добродушные («Русская
Венера», Нижегородский государственный
художественный музей, 1924-26) или более драматичные
(«Купчиха и домовой», 1922, частное собрание,
Санкт-Петербург), достигают предельной откровенности
в неопубликованных рисунках к «Леди Макбет Мценского
уезда» Н. С. Лескова [частное собрание, Москва;
опубликованные же иллюстрации (1923) составляют один
из самых интересных и ярких книжных циклов
художника].
|
