Григорьев Борис Дмитриевич
(1886-1939)
Большую часть своей жизни Б. Д. Григорьев был
знаменит, десятки его работ охотно покупали коллекционеры и музеи
России, Франции, Америки, Чили, Чехии и других стран. Он имел за
рубежом славу "артиста линии", "великого русского художника",
благодаря своему колоссальному трудолюбию и работоспособности. В
1926 г. в эмиграции Григорьев писал о себе: "Сейчас я первый мастер
на свете. <...> Я не извиняюсь за эти фразы. Надо знать самому, кто
ты, иначе не будешь знать, что и делать. Да и жизнь моя святая от
труда сверх и чувства сверх, и 40 лет моих это доказывают. Я не
боюсь любого конкурса, любого заказа, любой темы, любой величины и
любой скорости" (из письма поэту В. В. Каменскому).
Он учился в СХПУ в Москве (1900-07) и в
Высшем художественном училище при АХ в Петербурге (1907-13). Его
учителями были , Д. А. Щербиновский,
и
. Именно Щербиновский и Кардовский поразили воображение
молодого человека виртуозным владением линией и, по сути, воспитали
в нем отношение к рисунку и линии как основе любого произведения,
как самоценному жанру. Во всем остальном стремления молодого
Григорьева расходились с академической школой. Уже в 1909 г. он
входил в возглавляемую Н. И. Кульбиным Студию импрессионистов -
объединение молодых художников, творчески близких к футуристам.
Известность в России пришла к Григорьеву
после участия (начиная с 1913 г.) в выставках объединения "Мир
искусства", на которых экспонировались его рисунки, сделанные во
время кратковременных поездок в Париж в 1911 и 1913 гг. Творческий и
праздничный дух этого города вдохновил его на создание нескольких
тысяч рисунков, на ежедневный исступленный труд, когда время
отмечается только стирающимися карандашами, а каждый шаг приносит
новый сюжет. Консьержки, клоунессы, гарсоны, обыватели - вереница
типажей непарадного Парижа создает в этих листах законченный в своем
роде образ города, увиденного под определенным углом зрения. "Intimite"
("интимность", франц.) - так назвал художник большую серию парижских
рисунков. Созданные как бы на одном дыхании, они научили руку
художника беспрекословно подчиняться его чувственному ощущению,
получаемому от натуры.
Мастерство, с которым были выполнены эти
рисунки, никого не оставило равнодушным. Искусствоведы в те годы
откликнулись статьями на появление нового таланта. Так, Н. Н. Пунин
назвал графику Григорьева "парадоксами в пространстве и на
плоскостях, нежными, ироническими и блестящими", но уже тогда он
отметил слабые стороны личности художника: "...до идеи, до мысли, до
настоящего чувства никогда не поднимается".
В 1917-18 гг. Григорьев создает цикл "Расея",
где сама тема русской деревни в послереволюционной России обнаружила
в Григорьеве художника мыслящего, однако мыслящего "глубоко и
разрушительно" (А. А. Блок). Все рисунки и картины маслом этого
цикла выполнены в окрестностях Петрограда и Олонецкой губернии. Как
и в парижской серии, образы людей - крестьян, детей, стариков -
создаются виртуозными линиями, которые придают композициям красоту и
притягательность, но они же, будучи предельно правдивыми в
гротескной беспощадности, сообщают формам почти циничную
деконструктивность.
|
