Дмитриев Владимир Владимирович
(1900-1948)
В молодые годы В. В. Дмитриев тесно общался с
двумя выдающими мастерами русского искусства - живописцем
и
режиссером В. Э. Мейерхольдом. У Петрова-Водкина он обучался в
Петрограде в частной художественной школе Е. Н. Званцевой (1916-17),
потом в петроградских ГСХМ (1918-21) и стал его преданным
почитателем. У Мейерхольда он занимался в петроградской
экспериментальной театральной Студии на Бородинской (1916-17) и на
Курсах мастерства сценических постановок (1918) и также был его
горячим поклонником.
Эти обстоятельства повлияли на выбор
творческого пути: прекрасный живописец, Дмитриев полнее и ярче всего
выразил себя как театральный художник.
Первый успех Дмитриева был связан с
историческим спектаклем Мейерхольда "Зори" Э. Верхарна (1920). Но
так удачно завязавшееся творческое сотрудничество не имело
продолжения, главным образом в силу сложности характера Мейерхольда:
замечательные эскизы к "Ревизору" Н. В. Гоголя (1926) не были
воплощены на сцене, а в 1930 г. между режиссером и художником
произошел окончательный разрыв, мучительно пережитый Дмитриевым.
Лучшие его произведения 1920-х гг. были
созданы для музыкальных театров Ленинграда и Москвы. Яркая
живописность, острота новаторских сценических решений и чуткость к
музыкальной основе принесли известность таким его спектаклям, как
"Любовь к трем апельсинам" С. С. Прокофьева (1926), "Борис Годунов"
М. П. Мусоргского (1928) и особенно "Пиковая дама" П. И. Чайковского
(1931), декорации к которой заслуженно считаются классическими.
Музыкальный театр Дмитриев не оставлял и
впоследствии, но основные его работы 1930-х гг. были связаны
преимущественно с драматической сценой, и главным образом с МХАТом.
Взаимоотношения художника с этим театром складывались трудно:
спектакль "Бесприданница", для которого Дмитриев сделал прекрасные
эскизы (1928), не был поставлен, а эскизы к инсценировке "Мертвых
душ" (1930-31) были даже отвергнуты по причине их непривычной
смелости в интерпретации поэмы Н. В. Гоголя.
Все-таки в 1930 г. с успехом прошел в его
декорациях спектакль "Воскресение" по роману Л. Н. Толстого, и
именно в оформлении Дмитриева были осуществлены все этапные
постановки МХАТа 1930-х гг.: "Враги" М. Горького (1937), "Анна
Каренина" по роману Л. Н. Толстого (1937), "Три сестры" А. П. Чехова
(1940). В них, а также в известном спектакле "Егор Булычов и другие"
М. Горького, поставленном в Театре им. Евг. Вахтангова (1932),
художник пользовался приемами реалистического изображения места
действия, к тому времени полностью возобладавшими в советском
театре, но при этом умело обходил опасность впасть в
натуралистичность и предлагал решения, отличавшиеся сильной образной
выразительностью. Союз с МХАТом оказался настолько прочным, что
Дмитриев переехал в Москву (1938) и стал главным художником театра -
сначала фактически, а с 1941 г. и официально.
Следующие работы Дмитриева в драматических
и музыкальных театрах Москвы и Ленинграда - декорации к "Последней
жертве" А. Н. Островского (1944), "Великому государю" В. С.
Соловьева (1945), "Войне и миру" С. С. Прокофьева (1946) и другие -
свидетельствовали о новых возможностях его таланта, но тяжелая
болезнь прервала жизнь художника.
|
