По его мнению, театр слишком долго находился под стеклянным колпаком и не давал влиять на себя ни кинематографу, ни живописи, ни хореографии. Это разделение, как считает режиссер, вскоре исчезнет и театр станет местом синтеза всех видов искусства.

"Как только кто-то или что-то остается в закрытом пространстве и замыкается в самом себе, то это ведет к тупику и гибели. Тем более, если это театр - самое живое, хрупкое, человечное искусство, где главное - присутствие человека на сцене и его взаимодействие с теми, кто сидит в зрительном зале", - заявил Помра.

Его пьеса "Этот ребенок" отличается от других произведений автора, которые построены более сложным образом. Их скорее можно назвать трагическими поэмами, тогда как "Этот ребенок" больше похож на документальное кино или журналистское расследование.

В нескольких эпизодах, сменяющих друг друга отобразилась целая гамма чувств и эмоций: любовь, страхи, угрозы, затаенные обиды, угрызения совести - все, что составляет основу отношений между родителями и детьми.

"Московская постановка, конечно, немного отличается от французской, потому что артисты другие и само пространство иное. Здесь в театре "Практика" очень маленькая сцена и мне пришлось сделать серьезные трансформации и изменить мизансцены. Но сама суть, сама тема спектакля осталась неизменной", - ответил Помра на вопрос о различиях в постановках на разных сценах.

Что касается работы с российскими артистами, то он находит этот опыт интересным и полезным для себя: "Мне кажется, то, что я сейчас делаю в Москве, - только начало моих взаимоотношений с русским театром, с Россией, которые будут развиваться, чего я всегда желал".

"Я просмотрел 30 артистов и из них выбрал семь, как мне показалось, тех, с которыми мне будет легко работать и которые будут меня понимать, - сказал Помра. - Я не ошибся - все они замечательные актеры, с которыми мы понимаем друг друга без слов".

На вопрос, кем прежде всего он считает себя - драматургом или режиссером и собирается ли в будущем существовать в этом двуединстве, Помра сказал: "Изначально я, конечно, драматург, а режиссером стал, потому что захотел поставить свои пьесы. И понял, что для того, чтобы воплотить то, что я задумал, нужно всем руководить самому. Ведь когда я пишу тексту, у меня возникают те или иные образы. Спектакль - это не только слова, но и атмосфера, которую я хочу и знаю, как передать".